В редакцию газеты пришло письмо от дочерей и внуков Татьяны Тераковой, которая много лет работала учителем русского языка и литературы в Мегорской школе. 3 мая 1987 года Татьяна Васильевна организовала вечер встречи с солдатскими вдовами. Его сценарий хранится в семье до сих пор. И сегодня, в преддверии 73-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне, он позволяет нам вспомнить и еще раз назвать имена наших земляков – защитников Отечества.
Степан Потапков был призван на фронт 1 сентября 1941 года. Письмо, датированное 9 февраля 1942 года, сообщало о том, что он находится в эшелоне, их везут из Ярославля в Рыбинск, что Степан Петрович беспокоится о своем малютке- сыне и престарелых родителях. На этом связь солдатки с мужем оборвалась. В августе 1942 года его не стало. Об этом Агафья Васильевна узнала из похоронки.
Александр Онашев 6 ноября 1941 года написал жене: «Здравствуй, Таня! Шлю тебе свой привет и массу наилучших пожеланий, а главное – здоровья. Присылаю привет ребятам и мамашам. Таня, я сейчас нахожусь в пути в Вологду, ездил на фронт. Выехал из Вологды 3 октября, а теперь вернусь, наверное, к 8 ноября. Связи с вами иметь не мог. Особого у меня ничего нет, пишите о себе, как вы живете, что у вас есть нового в Мегре. В общем, пиши обо всем сразу же по старому адресу. Передай привет Митусовым и всем знакомым. На этом кончаю свое письмо. Надоело ехать, сижу в вагоне уже третьи сутки. Пиши. Жду». И другой хранимый в семье документ «Ваш муж, старший лейтенант Онашев Александр Иванович, уроженец села Мегра Вологодской области, в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив героизм и мужество, погиб 31 июля 1944 года. Тело погибшего осталось на поле боя, на западном берегу Вислы (Польша) в районе деревни Калишаны Гусевского района Люблинской губернии. Вытегорский райвоенком, старший лейтенант Сенатский». Вместе с похоронным извещением о гибели советского офицера из воинской части, где служил Александр Иванович, пришла справка, подписанная начальником штаба о награждении погибшего орденом Отечественной войны I степени посмертно.
Пелагея Арсенкова проводила на фронт мужа и старшего сына. Глава семьи Андрей Арсенков пропал без вести в 1942 году. Все четыре года мать просила: «Вернись, сынок!» И Николай вернулся… израненный, прикованный к постели.
Из соседнего Коштугского сельсовета ушли на фронт отец Павел Курицын и два его сына. Старший (до войны нес действующую службу в рядах Красной Армии на Украине) погиб в самом начале войны под Львовом, младший вернулся домой к матери Марии Алексеевне с Победой. А Павел Петрович пропал без вести под блокадным Ленинградом в 1943-м.
В феврале 1942-го пропал без вести уроженец Карело-Финской ССР Андрей Никитин. Молоденьким приехал он из Карелии на мегорскую землю, работал в лесопункте, жил в Васюковских островах, женился. Через два года после свадьбы его призвали в ряды Красной Армии. Служил в Узбекской ССР, в Ташкенте. В марте 1941 года прислал жене письмо, с радостью сообщил, что уже вышел приказ о демобилизации… Но начавшаяся война оборвала его жизнь в 26 лет.
В июле 1941 года ушел на защиту Родины Василий Оськин. Он прислал сначала письмо из Вологды с пересылочного пункта, потом его жена Вера Петровна получила еще одно письмо, в котором Василий Яковлевич сообщил, что жив, вышел из боя на Карельском перешейке. А в сентябре 1942 года… похоронка.
Михаил Крохин первые три месяца военной поры имел бронь, так как работал председателем Мегорского сельпо, а через село тогда проходили сотни беженцев из Украины и Белоруссии: надо было выписывать им продукты, помогать людям выживать. На фронт Михаил Васильевич ушёл осенью 1941 года. В письмах к жене он выражал надежду на то, что война скоро кончится, победа будет за нами, а в предпоследнем письме сообщил, что после страшного боя остался жив, затем пришло еще одно с номером полевой почты. Погиб Михаил Васильевич, как сообщалось в похоронном извещении, в 1942 году на Карельском перешейке.
В этом же роковом 1942 году остались на поле боя многие односельчане: Василий Веселков (умер от тяжелых ран под Ленинградом), Василий Копачев, Василий Королёв (остался на поле боя под Сталинградом, ему был 21 год), Гавриил Красносёлов, Григорий Лёвин (погиб в Азербайджанской ССР, под Баку), Федор Левкин, Илья Мартынов, Степан Потапков.
При освобождении нашей земли от фашисткой нечисти в августе 1943-го на севере Карелии, недалеко от Кестеньги, был убит Петр Веселков: на 34 километре от разъезда, в семи километрах влево покоится его прах в братской могиле. В этом же году погиб Семён Прокопьев. 10 сентября 1944 года при освобождении Советской Латвии пал в бою Василий Капралов, он похоронен с отданием воинских почестей в 400 метрах к югу от деревни Сила Моденского района.
Восьми месяцев до дня Победы не дожил Андрей Кюршин. Сначала он находился в Шлиссельбургской крепости (об этом сообщил, разбросав буквы на странице письма, а родные собрали их и прочли). Конечно, такое было запрещено: каждое письмо-треугольник проверялось, ставился штамп «Просмотрено военной цензурой». А эта маленькая пометочка в письме осталась незамеченной. Затем Андрей Петрович воевал на Карельском перешейке, где был тяжело ранен, получив сквозное пулевое ранение. Госпиталь… Наконец, маршевая рота, написанное на коленях послание домой и … похоронная, где значилось, что он умер от тяжелых ран, его могила в деревне Японен на финской границе.
Работавший до войны на лесоучастке Низовская Чища Иван Курицын осенью 1941 года стал членом истребительного батальона, сформированного из коммунистов Оштинского района, которые приняли на себя первые удары врага на территории Ошты и Курвош. В 1942 году добровольцем ушел на фронт. Воевать ему пришлось на Белорусском фронте, погиб под Минском. О его смерти сообщил еще до прихода похоронки фронтовой товарищ Борис Сорокин: «Здравствуйте, многоуважаемая Анна Михайловна… Его убило сразу, пуля попала прямо в сердце, так что он не сказал ни слова. Мы все менялись адресами и просили, что если убьют кого, то сразу же писали об этом на родину. Убило его 8 июля 1944 года. Анна Михайловна, ещё я вам сообщу, что вашего мужа Ивана Дмитриевича посмертно наградили орденом Отечественной войны I степени за образцовые действия в бою с немецко-фашисткими захватчиками.
В июне-июле 1944 года на территории Белоруссии шли ожесточенные бои, в результате которых была ликвидирована основная группировка фашистских войск под Минском и на территории республики. В 40 километрах от Минска на хуторе жили одиноко старик со старушкой. У них троих сыновей отняла война. 8 июля 1944 года старики услышали грохот орудий… Страшно… Спрятались в погреб и долго-долго сидели там. Когда гром боя стих, осторожно вылезли из своего укрытия. Ужаснулись: домика нет – сгорел. Горестно осмотрелись… И в своём саду увидели тело советского офицера. Три года жили они под властью фашистов, видели черные устрашающие кресты, слышали чужую речь, терпели издевательства. Они похоронили воина, как сына. Выстроили хату возле могильного холма. Шли годы. Ушла из жизни старушка, старик остался один.
На белорусской земле, где каждый четвёртый человек был или убит, или повешен, или заживо сожжён, или замучен в концлагере, чтят память всех погибших. Вдоль дорог стоят обелиски, братские могилы. Под Минском сооружен курган Славы. Готовясь к юбилейной дате Победы, жители Минского района – вместе со взрослыми и пионеры – стали собирать материал о воинах, лежащих в одиночных могилах, чтоб прах их перенести в одну, братскую. А старичок не мог назвать ни имени, ни фамилии, ни домашнего адреса им же захороненного человека. При перезахоронении в кармане кителя была обнаружена гильза, а в ней – имя, фамилия, домашний адрес Ивана Курицына. Началась переписка белорусских пионеров с женой воина. Сначала могилу брата навестила Федосья Дмитриевна, сестра покойного, а потом памяти отца поклонился сын Анатолий Иванович. Сейчас прах воина покоится в братской могиле, в 40 километрах от Минска по Логойскому шоссе, не доезжая до Хатыни, вместе с 22 защитниками родины разных национальностей.
Обо всем этом нам рассказал тот самый сценарий.
Хочется надеяться, что никогда не потеряют своей актуальности произнесенные три десятилетия назад в Мегре, на вечере встречи солдатских вдов, слова : «Наши земляки воевали на всех фронтах: Ленинградском, Карельском, под Сталинградом, на территории Латвии, Белоруссии, Польши. Некоторые дошли до Германии. В редких письмах домой сообщали, что бьют врага, ждут победы над фашистами, беспокоились о детях и стариках-родителях. Эти письма, фронтовые треугольнички со штемпелем полевой почты – самые правдивые исторические документы военной поры, они, словно завещание отцов сыновьям, гласят: «Заслоните солнце от свинцовых пуль! Не допустите новой войны!»
Все названные сегодня бойцы Красной Армии, и те, кто поднимался вместе с ними в атаку на врага – навсегда в «Бессмертном полку». И не только в том, что смотрит на нас, ныне живущих, 9 Мая с портретов, а в том, что в наших сердцах.