Письма. Невидимыми нитями связывают они людей, находящихся далеко друг от друга. Слова, сказанные в телефонную трубку единожды, больше не услышать, электронные строки со временем будут удалены, бумажные же письма можно хранить годами. Они теснее связывают людей, чем все современные средства, ведь, открывая конверт, получатель прикасается к листам, которые держал в руках тот, кто отправил письмо, и они еще хранят запах его рук, несут на себе выведенные им строки, дарят возможность по одному только слову на конверте узнать по почерку дорогого человека, еще даже не прочитав его имя.
Передо мной письма, написанные более семи десятков лет назад. Это весточки, которые вытегоры отправляли своим близким во время Великой Отечественной войны. Сейчас они бережно хранятся в Вытегорском краеведческом музее. Что в них?
Рассказ о себе. В большинстве писем, короткие предложения, а то и просто несколько слов.
«… В настоящий момент живу хорошо и здорово…» (Иван Крестьянкин. Погиб в 1944 г.). «… я нахожусь в такой обстановке, что писать придется очень редко. Буду только сообщать, что я жив…» (Сергей Мариничев. Погиб в 1942 г.). «… приходится всё переживать, но такая ведь наша сейчас солдатская жизнь…» (Александр Елошин).
Пронизанные теплом, нежностью и заботой строки обращения к семье.
«У вас, наверно, с питанием обстоит туго, я за вас очень беспокоюсь» (Александр Демидов). «Здравствуйте, мои родные мама и супруга … и малые мои деточки … и милые сыночки …. Шлю я вам свой низкий и сердечный привет и пожелаю я вам всего хорошего в делах и жизни вашей, а главное здоровья» (Иван Крестьянкин). «Милая моя! Ты моя радость и счастье, ты моя жизнь и отрада, и ты знай одно, что есть одна еще, которая день и ночь ждет тебя и думает о тебе …, до последнего биения сердца моего ты будешь во мне, и если меня настигнет смерть, то тоже знай, что умерла с любовью красноармейской и на уме была ты…» (З.Д. Бутыгина. Умерла в госпитале в 1943 г. Письмо к маме). «Отдельно сыночку не пишу, т.к. сама понимаешь, что неподходящие условия для «канцелярских работ». Уж ты ему, дурашке, сама средактируй письмо из этого моего письма…» (Сергей Мариничев). «… пришли мне фотокарточку, хотя посмотрю на тебя…», «… береги ребят. Живы будем, тогда всё будет…» (Михаил Нефёдов. Погиб в 1945 году). «… береги Люсю, не обижай ее, да не отпускай к реке и еще, если хватит сил, сохрани скот и коси сена…» (Г.П. Антонов). «… да, тоска, но мы с тобой еще встретимся…», «… как соколики мои живут? Алюшка уже большой. В школу не ходит ли? Что он желает? Как себя ведет? Помнит ли отца? … Как моя стрекоза Татьянка? Большая стала, невеста. Чем она занимается? Как мой Игорек? Теперь наверно под стол пешком ходит? … Как ты себя, роднулька, чувствуешь? Как жизнь, что мамуля делает? Как ее здоровье? Опиши мне всё подробно…» (Игорь Зегниц. Погиб в годы войны).
Моменты солдатской радости.
«Сегодня, дорогие, для меня великая радость – получил от вас разом четыре письма…» (Александр Елошин). «… очень часто вспоминаю в какой день прибыл к вам, как встретился с вами, как вместе с вами провел те дни, когда был дома. Сейчас осталось только воспоминание, но ничего не сделаешь…» (Г.П. Антонов). «… я как получу письмо, так мне не верится, что я читаю. Кажется, как будто вот вы передо мной стоите и разговариваем…» (А.Ф. Ганичев). «… ребят своих просто не узнаешь, когда встречаешься, то такая радость овладевает, что и сказать трудно…» (Владимир Скресанов).
Тревоги и ожидания.
«… от вас не получаю писем больше месяца, чем объяснить не знаю…» (Виталий Каморин). «… я часто спрашиваю, есть или нет с Андомы, но все отвечают, что нет, а мне охота увидеть кого-нибудь знакомого и узнать, что творится у нас в районе…» (Арсений Айнозеров. Погиб в 1943 году). «… хотелось бы домой, но о доме думать не приходится… сейчас … не время», «Пишите из дому, а то я не получал никакой весточки от вас уже три месяца. Бывает временами как-то не по себе, обидно…» (Владимир Скресанов). «… писем не получал, как из дому уехал, хотя обидновато, но это ничего…», «… ребята с Вытегры, Девятин, Палтоги получают письма, а мне нет, просто обидно. Или же вы просто забыли про меня…» (Петр Агеев, погиб в 1944 году).
Солдатские будни.
«… В бою уже крестился (можешь поздравить)… Бывает ежедневно такое «веселье» у нас, что я не представлял раньше этого. Под бомбежкой ежедневно приходится сидеть пять-шесть раз… Словом, твоему папке на каждом шагу стоит «тетя с косой», готовая отправить «в рай». Что я уже видел и что испытал за этот короткий срок трудно вообразить, но всё еще впереди…» (Сергей Мариничев). «… Нахожусь на фронте, наверно газеты Люся читает, так вот какие мы имеем успехи на Днепре, в Киеве и других участках, и я участник этих побед…» (Г.П. Антонов). «… нахожусь на фронте 2-й Белорусский … с 14.03.44 г. совершали марш. Дошел благополучно, земляков со мной нет» (Михаил Габуков. Погиб в 1944 году). «… Освобождаем Карелию… А болота карельские дают жизни!..» (Владимир Кабинетский). «… нахожусь на передовой. Пули и снаряды летят над головой каждый час …» (Василий Коншаков). «… я как уехал с дому, прошло уже четыре недели, но эти недели показались мне за три месяца, потому что … мы пережили много. Ведь нужно было ежедневно изо дня в день проходить по 30 км 14 дней, да шли по 50 км во время оттепели, из них 17 км по воде в валенках… и после этого валенок высушить было негде. И я растер ноги. Так вот они сейчас только начинают заживать… » (Арсений Айнозеров). «… жизнь моя проходит в условиях боевых действий. Жизнь, которую я полюбил и к которой я привык. Тогда, когда нет стрельбы, становится скучно. Участвуя на фронте с первых дней Отечественной войны я хорошо закалился, многому научился, а мало ли таких как я…» (Игорь Зегниц). «… бывают дни, когда и живем весело, ребята хорошие, веселые, иногда споют и спляшут, но и с кем в бой пойдешь, то тоже ума дают…» (Анатолий Викулин). «… мне все-таки выпала большая честь защищать колыбель Великой Октябрьской революции, город великого Ленина. Сейчас мы еще только слышим орудийную канонаду и смотрим, как жестоко в воздухе наши красные ястребки пускают на землю обломки фашистских самолетов. Вскоре я лично буду своими минами пускать уже земных фашистов на воздух…», «… я не подведу и не попадусь им скоро. Стал уже «старым волком» и при том стреляный…» (Владимир Скресанов). «… фрицев бьем … можно сказать здорово. Нахожусь в Латвии. Мама, я представлен к награде медалью «За отвагу», но не знаю, когда ее получу…» (Анатолий Нестеров. Погиб в 1944 году).
Ранения и близкая смерть.
«… я, родители, … ранен миной в правую ногу, пять ран, и в руку правую выше локтя, и левую ногу поцарапало очень тяжело, делали операцию под наркозом, еду в глубокий тыл…» (И.И. Мерков). «… был в боях и ранен в левую ногу ниже колена…» (Петр Агеев). «… осколок один ранил товарища, другой попал в Гошу … в правую сторону живота. И Гоша успел только сказать: «Прощай, Сережка!» … и остался недвижимым…» (Сергей Погожин о вытегоре Георгии Тюлине). «… теперь наверно уже последний разик стукнемся и Берлин. Одно нежелательно, что убьют, так гнить на немецкой земле, а остальное всё пустяки. Теперь и умереть так не жалко, уже заключено многое» (Петр Богданов). «… Евгений Иванович пал смертью храбрых в неравном бою в одной из австрийских деревушек, он был убит в доме, а затем сгорел, прах его похоронен боевыми товарищами 17 апреля 1945 года…» (Евгений Пишный о погибшем вытегоре Евгении Чекшине). «… мама и папа, за меня не расстраивайтесь и не скучайте – жив буду, так увидимся вскоре, а если нет, то ведь расстраиваться не надо, ведь война без жертв не бывает… » (Арсений Айнозеров).
Рассуждения о войне, вторгшейся в жизнь.
«Я знаю, что будет трудно и иногда даже очень, но я помню свой долг и помню вас с сыночком, за кого не раздумывая я отдам всё вместе с жизнью» (Сергей Мариничев). «… я с большим желанием поеду громить заклятого врага…» (Сергей Курицин). «… что суждено, того не миновать, а если придется и умереть, то знайте, что ваш сын умрет с честью …» (Анатолий Пенов. Погиб в 1944 году). «… поверь, у меня мечты одни – разбить скорей врага и вернуться домой с победой к тебе и дорогим детям», «Я сейчас нахожусь на Воронежском направлении, даже пришлось видеть город Воронеж, местность очень хорошая, всякие фрукты есть, вообще-то такую местность есть расчет защищать от немецких варваров…» (Михаил Нефёдов). «… тяжело читать те строчки, где Шура сообщила, что убит мой любимый брат Николай. Я это время очень и очень переживаю и вспоминаю наше детство, и вот отняла эта война его жизнь…» (И.А. Грачёв). «… из дому получил письмо … с очень печальными известиями. Папулька мой умер. Виновники смерти моего отца – фашистская сволочь…», «… за отца буду мстить без конца, и не только за своего, но и за других отцов, жен, матерей, детей…» (Игорь Зегниц). «… проезжая через освобожденный город Тихвин мне пришлось наблюдать все зверства фашистов, которые они причинили нашему городу во время оккупации…» (Владимир Скресанов). «… на пути моего сердца две противоположности – одна борется за то, чтобы думать о своей семье и родных, а другая борется за то, чтобы победить врага, отдать все свои силы, а если потребуется, то и жизнь…» (Георгий Тюлин. Погиб в 1943 году).
Вера в победу.
«… Мамочка, фашизм будет разбит и победа будет за нами…» (А.Ф. Ганичев).
И в каждом – в каждом – письме неизменная просьба: «Пишите чаще!»…
