Воспоминания Елены Васильевны Некрасовой о работе в газете. Окончание.
Редакция газеты без типографии тогда существовать не могла. Это на рубеже тысячелетий появился и компьютерный набор, и компьютерная верстка, позволявшие делать газету по подобию «Комсомолки» не меньше), и цифровая печать, а тогда мы жили в тесном тандеме с коллективом Вытегорской типографии. Предприятие было довольно большим – около пятидесяти сотрудников, а основная задача, помимо многих других, – выпуск газеты.
Ответственный секретарь, коим я в свое время стала, был связующим звеном между редакцией и типографией. Прихватив стопки листков с отпечатанными материалами и макет очередной полосы, я бежала в цех, где на огромных линотипах молоденькие девчонки из больших расплавленных «чушек» отливали маленькие строчки, которые затем собирались верстальщиками в гранки, вручную набирались заготовки. Очень редко из-за выхода из строя машин или неполадок с электричеством набор приходилось делать вручную, и это был адский труд, равный которому и придумать трудно – по буковке на ощупь извлекая из касс типографские знаки, складывать их в строчки, строчки – в гранки, гранки – в полосы… К утру весь тираж, а он был одним из самых больших в области (до 7500 экземпляров и более), отправлялся на почту, а оттуда разлетался по всему району. Сейчас все эти девочки: Ирина Логинова, Валентина Никина, Нина Кулагина, Лидия Фёдорова – уже на заслуженном отдыхе, а мудрейших, опытнейших и интеллигентных Валентины Михайловны Поповой, Раисы Федоровны Пакальнишкене, к сожалению, нет в живых. Огромная благодарность всем им за великий труд, доброе отношение и помощь.
Но самым большим счастьем в работе, занималась ли я подготовкой радиопередач, работала ли в газете – были люди, авторы газетных материалов и их герои. Сколько их, замечательных, мастеровитых, талантливых, активных, чистых душой и помыслами я узнала!
Сколько удивительных, порой неожиданных встреч подарила мне моя профессия! Сколько красивейших мест, о которых можно было никогда не узнать, явила мне моя милая тихая родина! Большие села и маленькие деревушки мелькали за окнами «Москвича» во время многочисленных командировок: Сяргозеро, Пустошь, Лема, Якшино, Самино, Куржекса, Ольково, Окштома, Митино – всех не перечислить и даже не вспомнить. И тех, о ком писала, не перечислить. Но в памяти яркими пятнами – доярка Галина Гришина, тракторист Николай Курочкин, первый фермер Евгений Орехов, неунывающие супруги-животноводы Валентин и Валентина Поляковы, доярочка Нина Гоголева из Замошья. Последняя, совершенно не знавшая грамоты, но исконно русская патриотка, немолодая уже женщина, была автором удивительно проникновенных стихов, поражавших своей глубокой гражданственностью. Она их «творила» за работой, запоминала, а затем шла к заведующей местным клубом, которая записывала эти стихи в особую тетрадь и читала их на праздниках односельчанам. На праздники в этой маленькой деревушке в клуб тогда приходили все 75 жителей, от мала до велика. В день нашей встречи (а это были тяжелые 90-е), скромно рассказывая о себе, Нина прочла из последнего. Называлось стихотворение «Куда ты идешь, Россия?» Хотелось плакать над тем, как глубоко тревожат ее беды страны, и радоваться, что думает эта женщина о столь высоком и важном, как будущее государства, а не об отсутствии сахара или колбасы в сельском магазине.
В тумбажской стороне я увидела яблоневый сад из нескольких десятков больших деревьев. Чьи руки посадили его? В саду мирно трудились пчелы с расположенной здесь же колхозной пасеки. Как звали пасечника, к сожалению, забыла. Зато не забыла молодого тогда председателя местного колхоза «Прогресс» Александра Барабанова. Колхоз был далеко не из передовых, от Вытегры далекий – более 80 километров до центральной усадьбы, но у Александра было горячее желание сделать жизнь земляков лучше. Выстроив целую улицу домов для колхозников, дом для своей семьи, в которой подрастали трое ребятишек, до начала окаянных лет молодой председатель достроить не успел. И не состоялось бы, скорее всего, новоселье, но не оценить порядочность, необыкновенное трудолюбие и упорство этого человека было невозможно – дом помог достроить район. Барабанов же, несмотря на возраст и недуг, до сих пор продолжает оставаться колхозным председателем, а его колхоз «Прогресс» – единственным осколком социализма в районе, помогая землякам содержать семьи, зарабатывать заслуженную пенсию. И еще яркие видения из тех мест: высоченная рожь, выше моего роста, с веселыми вкраплениями синих васильков, морошковое болото без конца и края, да густые изумрудные травы, каких не видела больше нигде…
Глубокой зарубкой в памяти стала встреча с братьями Егоровыми из совхоза «Восток», осваивавшими бригадный подряд. В работу братья взяли поле возле заброшенной уже, сиротливо смотревшей разбитыми окнами домов деревеньки Окштома. Выходцы из этих мест, хотели они доказать, что земля окрест, густо политая потом отцов и дедов, могла и должна была родить богатые урожаи зерна. Отцовское поле давало силы, необыкновенное трудолюбие – хорошие результаты. Рядом с мужчинами были их сыновья – мальчишки, ошалевшие от широкого приволья, маленькой речки, в которой здорово «торбать» рыбу, и приятной усталости, закрывавшей глаза за поздним ужином возле теплого папкиного плеча. И хлеб за этим ужином был так вкусен!
В эти же годы, отправившись по заданию редактора в деревню Коштуги, на ступеньках крыльца дома бригадира Климакова увидела читавшего книгу седовласого мужчину с удивительно узнаваемым лицом – знаменитого офтальмолога Святослава Федорова. Он оказался очень приятным собеседником. Говорили о новой экономической политике государства, Федоров сыпал цитатами из Маркса, делился опытом руководства знаменитой на всю страну клиникой, восхищался красотой здешних мест и радушием хозяев. Особо запомнилось то, что зарплату себе Федоров положил тогда в четыре раза больше, чем у сторожа, стоявшего на въездных воротах. Прикиньте, какие пропорции сейчас у руководителей крупных предприятий. С бригадиром, к слову, разговаривать было уже некогда, да и не хотелось.
Особой радостью было встречаться с ветеранами войны. Их было еще немало, в семьях все еще продолжали оплакивать павших, сгинувших без вести, помнить о других потерях ужасной годины. На завалинках и домашних застольях вспоминали фронтовые будни, травили солдатские байки. Почти в каждом доме были живые и мертвые герои и рядовые Победы, постаревшие вдовы и ставшие взрослыми сироты, по разному приближавшие своими ратными и мирными делами нашу счастливую и спокойную жизнь. Оштинские минеры, семидесятилетние «девочки»-зенитчицы, седые мужчины с орденскими планками на пиджаках, ветхие старушки в белых платочках с выцветшими от слез глазами – они чередой прошли по страницам нашего «Знамени». И пришло время, когда исчезли красные солдатские звезды с покосившихся, потемневших изб, опустели лавочки и завалинки. А на страницах газеты эти люди остались жить, и уже никогда не уйдут в забвение. Как и те, о которых я написала выше.
Я рада, что в угоду новым веяниям мы не поменяли название своей «районки». Что коллеги мои честно и беспристрастно писали и пишут историю, вращающуюся вокруг нас. Что столетний юбилей любимой газеты встречаем с надеждой на лучшее будущее, на мирную жизнь, на добрую память потомков.
С замечательным праздником вас, читатели и сотрудники газеты! И простите за многословие, маленькие газеты его не потерпят. Однако такой юбилей, мне кажется, не тот случай, и сколько ни напиши, всё будет мало.
Будьте счастливы, мои дорогие коллеги и земляки. Наше «Красное знамя» по-прежнему с нами.