Когда началась война, жительнице деревни Шестово Лие Троховой шел всего четвертый годик
Первые воспоминания Лии Николаевны связаны с отцом. Вот кто-то большой и сильный ее, больную оспой, качает на руках, и малышке становится легче. Вот хвалит девочку за то, что она аккуратно ест рыбку… А вот, уже в военкомате, протягивает ей витую булочку… Война разлучила дочь с папой. Уже 7 июля 1941-го в дом принесли похоронку.
– Помню, пришел паренек с сельсовета, принес бумаж- ку, – вздыхает собеседница. – Как кричала и плакала мама! И стали нас называть «безбатешными» (значит «без батьки» – прим. автора). И было нас таких много. Мы даже забыли, кто такой – папа. Как-то разнеслась по деревне новость, что у подруги Юльки отец с фронта вернулся. Побежали смотреть, а в доме на кровати лежит человек, и нас поразили огромные ступни мужчины… Так вот какие они, папы – большие…
Без отца было тяжело. Мама зарабатывала трудодни, а трехлетнюю Лию и маленькую Ниночку всюду брала с собой: женщина сено гребет, а старшая следит за малюткой, поправляет соску – нажеванный и завернутый в тряпочку хлебушек…
Военные годы – это труд: дети работали на сенокосе, пасли скот, трамбовали силос, убирали камни с полей, теребили лен…
– Вставали в пять утра, до школы нужно было наколотить в колхозном овине 10 снопов сухого льна, – делится ветеран. – Прибежишь на уроки усталая, руки не слушаются, никак не получается ровные буковки выводить. А писали-то на газетках. Занятия не пропускали, если только по уважительной причине не приходили те, кто болели или кому совсем нечего было надеть. Голодали, конечно. Из еды – дудки, клевер, пестухи. Станет ребенку плохо, учительница достанет бутылочку с молоком, отольет ему чуть-чуть, а то малюсенький кусочек хлеба протянет. Закончишь четверть хорошо – маме дадут благодарность, учени-ку – карандашик, а мне как-то даже валенки подарили. Это был ценный подарок: мы ходили в основном босиком…
Да, тяжелые были времена… Много детей вместе со взрослыми нищими ходили просили милостыню, им подавали, кто что мог. За колосок зерна, унесенного с поля, могли посадить в тюрьму. У одного мальчика, который возвращался с поля вместе с матерью, под кепкой нашли несколько колосков, за это женщину арестовали.
Удивительно, но были у нас и забавы детские. Играли в кости. Я собирала деревянные дощечки, рисовала на них точечки – получалось домино, а еще делала шашки, раскрашивая их свеклой. Так и жили – работали, учились, голодали, терпели, надеялись…
И вот однажды… Собираем камни в поле. Вдруг бежит тот же паренек, который принес похоронку, но уже с иной вестью, долгожданной, доброй, самой желанной: война – кончилась!
В коробочке из-под монпасье ‒ боевые медали
Татьяна Зародова мечтает о мирном небе над головой
Ветеран берет в руки интересную поварешку: этой вещице более 80 лет – ее сделал папа, Павел Порожский, боец Красной армии, из дорожного финского указателя. Татьяна Павловна открывает коробочку из-под монпасье – когда-то, в далеком 45-ом, отец привез в ней конфеты детям – фронтовой подарок. Теперь в ней лежат награды героя. Еще тогда он протянул малышке пупса…
Полуторамесячной крошкой встретила наша собеседница роковой рассвет 22 июня 41-го, четырехлетней девчушкой праздновала великий День Победы 9 мая 45-го…
– Папа про войну говорить не любил, – делится Татьяна Павловна, – а у меня остались отрывочные, смутные воспоминания, перемешанные с рассказами родных.
Знаю, что семья узнала о том, что немецкие войска пересекли границы Советского Союза, именно от моего папы. Он был на собрании в техучастке, где тогда работал, и ему дали горькое поручение: «Беги, Павлуша, в клуб, сообщи: немцы войну объявили»…
Помню некоторые военные эпизоды…
Вот мама протягивает ложку рыбьего жира (его папа присылал с фронта), очень противного на вкус, но его непременно нужно выпить, и тут же дает заесть маленький кусочек хлеба…
Вот корова Нежданка мычит, наша кормилица…
Вот собираем подарки… На Новый год ставим елку, братик изображает мужичка с ноготка, тянет санки, а мы водим хороводы… Потом заходят ряженые, я пугаюсь, прячусь от них под стол…
А вот иду в ясельки, которые находились на бечевнике… Сажусь на мостик и говорю: «Не пойду в садик, тут посижу»… И вдруг бомбят сбербанк, на другом берегу от яслей. Нам страшно, мы прячемся в шкафчики…
И, наконец, счастливое, послевоенное воспоминание: предновогодние деньки 45-го. Папа вернулся! Дома – накрытые столы. И такая радость на сердце!
Разве можно такое забыть? Татьяна Павловна помнит сама, рассказывает детям и внукам – в семейном кругу, юным землякам – на встречах в школах, детских садах, политехникуме.
Лишь бы не было войны – мечтает ветеран…