Один раз познакомившись с творчеством нашей землячки Татьяны Вертосельга, вряд ли когда-нибудь перепутаешь ее рассказы и былички с произведениями других авторов, настолько они самобытны. А для вытегоров они особо интересны, так как являются кладезем информации о местном диалекте – свидетельстве истории края.
Татьяна Вертосельга – творческий псевдоним Клеопатры Алешиной-Матюшиной. Клеопатра Тимофеевна родилась в Вытегре. Окончила культпросветшколу в Кириллове, работала в сфере культуры. В писательскую среду вошла в возрасте 60 лет. В своем рассказе «Юное дарование» (выступительный монолог в общежитии педуниверситета на встрече молодых поэтов с поэтами-студентами) автор так рассказывает об этом времени:
«Вам тут наговорили про меня…А я, как видите, совсем и не страшненькая, и, даже, можно сказать, наоборот – ничего себе, ничего.., вот только морщинок сеточка на лбу, да семь пядей во лбу, да седина в косе… Да не верьте вы глазам своим! Я – самое юное дарование в этой молодецкой артели!..». Изумлённо-восхищённое: «Во, дай-ёот», и откровенно-насмешливое «Нн-ну, рухлядь!» «Хиппует старая плесень!» – как вожжа под хвост, и, слегка теряясь под любопытно-выжидательными взглядами, судорожно сглатывая и заикаясь, храбро бросаюсь «на амбразуру»: «Да, «юное», вы не ослышались –в «Артель»-то я влилась недавно, и потому ещё не смею называть себя старым членом». «Хха-ха…», – не выдерживает напряжения зал, а я, оскорблённая недоверием, взрываюсь оправдываясь: «Ну, не выписалась я в младыя годы, как все нормальные… Вот и выписываюсь теперь в своё удовольствие…(весёлый смех, аплодисменты – маслом на сухой кусок). Поздно, продолжала я «гнуть палку» конечно, (60 – это те не два по третьему) поздно сладкий вирус с предгорий Парнасовых меня коснулся слегка, но, разбуженный, зазвенел под копытом пегасовым пиррихий, потрясая оружием». Дружные аплодисменты и одобрительные выкрики примирили меня с молодой аудиторией…»
«Пишу я чаще всего мысленно, а поскольку извилины всегда, так сказать, под рукой, то и мысли стелются вне времени, и дел человеческих (то бишь моих). Первые мои опусы, прежде чем попасть на бумагу, крутились в моём мозгу (и во сне и наяву постоянно, и даже в самых, казалось бы, неподходящих местах), дополняясь, редактируясь, что бы я ни делала и где бы ни была, в голове жили, своей жизнью герои моих книг. Память наделяла их характерами прототипов, звучала их голосами, подсказывала фразы, произнесённые когда-то ими и услышанные мною. В общем, на бумагу ложились уже целостные куски рассказов. Позже я их редактировала, разделяя или объединяя. Творила обычно ночью, вооружившись ножницами, клеем и корректором, собирала воедино клочки бумаги с записями. Творчество моё копилось в доме кипами бумаг, бумажек. Иногда кто-нибудь спасал его, подбирая обрывок листа с моими письменами: «Мама, твои мысли валяются на полу!» или «Бабушка, ты потеряла мысль!»
Однажды Ольга Фокина спросила: «Вы о себе что-нибудь пишете?» «А что обо мне писать?» – искренне удивилась я тогда. Теперь же, по прошествии многих лет, могу с уверенностью сказать: всё, что мною написано – это обо мне, моей родине, моей стране – той стране, в которой жила я. В той стране никогда не будут жить мои внуки, ибо всё течёт, всё изменяется и не войти в одну реку дважды», – поделилась с журналистом «районки» писательница.
По словам Клеопатры Тимофеевны, Татьяна – имя, передававшееся в их семье из поколения в поколения, а Вертосельга – это сердечный привет родившимся в деревне Вертосельга, вертосёлам.
В обонежских лесах, на земле Олонецкой, примерно в сорока верстах от города Вытегры, средь болот на горах Вепсской возвышенности жила когда-то небольшая деревенька с загадочным названием «Вѐ́ртосельга». В XVIII веке деревня писалась за Коштугским Погостом Вытегорского уезда, затем приписана к Тагажмозерскому Приходу, потом к Ежезерскому. В XIX веке Вертосельга числилась за Вытегорским Погостом, в советское время – за Ежезерским сельским советом… Считается, что деревня родилась на «пала̀х» – «палёной подсеке», но ещё в писцовых книгах Обонежской пятины XIV – XV веках упоминается «Кривая сельга», а не Вертосельга, и в XX веке слыла в округе как «Кривая Ве́ртосельга». Очевидно последнее название деревни произошло от вепсского «Vеr//tа» – палить подсеку, но на карте, составленной Клешниным в 1728 году, обозначено «Вiртоселга», и в церковных книгах Олонецкой губернии писалось и «Вiртселга», и «Вiртоселга», и «Вяртоселга», и «Вертосельга». В словаре вепсского языка Марии Зайцевой, читаем: «Vеr//tа» – палить подсеку. В том же словаре есть слова и с корнем «Vir», «Viritа //dа» – зажигать, разжигать, «Virst» – верста.
Вепсское слово «сельга» (второе слагаемое в названии «Вертосельга»), означающее сухое, возвышенное место среди болотистой местности, оправданно, ибо деревня расположена на высокой горе среди многочисленных озёр и непроходимых болот»; олонецкое значение слова «се́льга»– продолговатая, поросшая лесом возвышенность. Гора – (олон.) креж, хребёт, гора — «сельга» (фин. Ѕèlğа), а вепское Sélğа – «сѐльга» – кривая спина, хребет, горб.
Но не только свой псевдоним и литературные произведения посвятила автор родной земле. Татьяной Вертосельга проделана огромная работа по сбору и систематизации вытегорских говоров. На их основе создано множество интереснейших произведений. На наш вопрос о том, откуда возник столь пристальный интерес к языку, автор ответила так: «Изменились человеческие взаимоотношения и даже язык – говор. Слова приобрели новый смысл, звучание и правописание. Все это произошло у меня на глазах. Поэтому я и пишу языком моих предков, защищая их память, продлеваю им жизнь».
Автором написан цикл рассказов «из жизни колхозной деревни Вертосельга» под названием «Правдивые истории». Даже знакомство лишь с одним из отрывков может убедить читателя в глубочайших познаниях автора местных обычаев и языка.
Правдивые истории
(часть 7)
… Свою шестнадцатую весну Санька ожидала с детским нетерпением и каким-то внутренним беспокойством – в этот мясоед она перешагнула рубеж между детством и взрослостью. Теперь она в невестах – девка навыданьѐ, о чём свидетельствует ярко цветущая герань на подоконнике.
– Ну вот, уж мы и заневестилисе! – мамынька, поставила герань и распахнула окно. – Наежжа́йтё, жонихи, со всиё́и стороны! А топере станём дожыда́ть. – Обернулась она к дочери. – Как наедут-понае-дуут, ууй! Сваты̀ за свата́м, са́ни за саня̀м, тройки з бубенця̀́м, а ты токо знай-выбирай!
И теперь, как и во всех домах с геранями, в их дому в уро́чные часы, то есть с вечера до утренней зари ожидали сватов, и была готова закуска (для согласия) и муто́вка для отказа. В доме затаилось ожидание. А в небе зори целовались, внося сумятицу в людские сердца, горяча кровь, возбуждая фантазии и желания – настало время, когда заря с зарёю сходится. От Фомина́ понедельника и до Юрьева дня – время свадеб. Первый день Фомино́й недели – великожданный для заневестившихся девушек. Девки в лучших своих нарядах, как вытаявшие первоцветы под яркими лучами весеннего солнца, водят хороводы на залитых красным солнышком горках, песни поют, весну-красну́ окликают: «Солнышко-вёдрышко выдь з-за гор-горы, выглянь, Ясное, до вешнеи поры! Видело-ль, Вёдрышко, Красную весну? Встретило-ль Солнышко, ты свою сестру?»
Парни девок на качелях качают, невест выбирают, а их матушки, разодетые в га́русники, до́льники с канифа́сами, в накинутых на плечи бухарских платках, придирчиво, как товар на рынке («Как бы не прогадать!»), выбирают сно́шеньку – себе помошницу, сыну – жену-угодницу. Бабы девок разглядывают («Штобы собой хороша, и роботниця!» «Ну, да с лиця воду не пити, а роботать науцим!» «..да не бесприданниця бы – не дай Бох!»). Девки впрохо́дку по деревне туда-сюда и обратно – товар лицом показывают. Парни с них глаз не спускают, бабы пя́лятся, меж собой судят-ря́дят: и то не так, и эта – не та…
(с полным текстом можно ознакомиться в группе «ВКонтакте» «Вытегорский сочинитель»).
Конечно, наибольшую картину вытегорских диалектов представляют работы автора, предвосхитившие создание словаря «О тонкостях языка Вытегорья», и сам словарь в предисловии к которому автор написала: «Почему я взялась за словарь? Отчасти потому что, горожане из писательской среды корили меня за «вольное» (по их мнению) обращение с русским языком «…коверкаешь слова, как хочешь».
К сожалению, книги автора печатались только самиздатом, то есть широкое распространение не получили. Тем не менее они известны в кругах ценителей языка и получили высокую оценку как языковедов-диалетологов, так и читателей. Несколько произведений Татьяны Вертосельга были опубликованы и на страницах «Красного знамени», и эту практику мы намерены продолжить.