За окном старой избы шумно лил осенний дождь, протяжно выла кем-то забытая в непогоду собака, прерывистый ветер с протяжным скрипом раскачивал железную петлю на воротах. Сквозь тучи иногда проглядывала бледная луна, бросая корявые тени деревьев на стены деревенских домов.
На печи лежала хозяйка дома, прикрытая стареньким зипуном, и иногда стонала от резкой боли в пояснице и коленях. Вздрагивал от этих вздохов лежащий рядом старый кот, но уже не лекарь в этом деле.
Сгорбленный старик, освещаемый тусклым светом керосиновой лампы, сидел в кухне на лавке и смолил дратву варом для подшивки валенок, ведь не за горами и «белые мухи» полетят, а там зима.
Старуха то ли всерьёз, то ли во сне шёпотом просила хозяина добыть медвежьего сала, дабы погасить им нестерпимую боль в скрюченных от тяжёлой крестьянской работы суставах. Блики пламени от русской печи разлетались по сумрачной комнате и гасли. Вглядываясь в языки пламени, старик окунулся мыслями воспоминаний в свою молодость. Как случайно он встретил на клюквенном болоте белокурую кареглазую хохотушку — девчонку из соседней деревни, как обивал пороги её дома, отбивал от местных парней, и пробудил-таки у неё в душе любовь к себе. Как сидели в обнимку, загадывая желания, на крежу перед озером, любовались летним закатом солнца, восхищались лунной дорожкой на воде, всплеском крупной рыбы в тишине вечера. Какими нежными были её поцелуи, и как обещал любить её вечно. Как он вёз невесту в новый дом по зиме на лошадях, разукрашенных яркими лентами, с колокольчиками под дугой, в широких чунках – розвальнях, набитых молодым, пахнущим летом, сеном, как звонко играла гармошка в руках жениха, как соседские мальчишки жгли яркие костры на снегу по обочинам дороги.
Как быстро в любви и согласии пролетела жизнь! Улетели в разные края выращенные дети, появилась седина, навалились болезни. Тихий очередной стон хозяйки прервал череду воспоминаний и болью отозвался в сердце старика.
Отложив неподшитый валенок в сторону, он тихо встал, подошёл к шкафу, стоящему в углу кухни, достал запылённую, когда- то хорошо стрелявшую тулку – одностволку. Придирчиво оглядев патронташ, нашёл в нём несколько патронов с мелкой дробью и двумя круглыми самодельного отлива пулями. Взвесив все «за» и «против», решил утром следующего дня, невзирая на погоду, сходить на поле, где остался уголок нескошенного колхозного овса.
Утро задалось спокойным. Дождливые тучи, задевая верхушки деревьев и мешая друг другу, сыпали редкий, но крупный дождь. Старый охотник с топором за поясом и ружьём за спиной медленно шёл вдоль кромки поля, слушая шум леса и пристально вглядываясь в даль.
Поднявшись с ложбины на очередной бугор, он увидел знакомый островок овса, в котором спокойно кормился небольшой медведь. Прищурив старые, но ещё зоркие глаза, охотник вскинул одностволку, заряженную пулей, и, затаив на миг дыхание, выстрелил в бок ничего не подозревавшему медведю. Звук шлепка пули в тело, кувырок зверя и стремительный, но неуклюжий прыжок его в лес, говорили стрелку о том, что медведь ранен.
Перезарядив на ходу ружьё, старик услышал страшный рёв и шум на тропе, куда убежал медведь. Треск сломанных ветвей кустарника, валежника, колыхание высокой травы иван-чая на краю поля не стихали.
Подходить близко было опасно. Оглядевшись, охотник увидел невдалеке старый лабаз на берёзе, когда-то им и сделанный, и решил с высоты его посмотреть причину столь странного поведения зверя. Осторожно поднявшись по скользким и наполовину сгнившим ступеням лабаза, охотник увидел внизу зверя, крутящегося около дерева в петле. Судьба его была печальной: уцелев от выстрела охотника, он попал в кем-то поставленную на тропе петлю.
Выбрав удобный момент, охотник выстрелил в зверя, и тот рванулся в лес, совершил кульбит, но крепкая сталь удержала его. Грохот выстрела погас в недрах непогоды, зверь был живой, а пули закончились. Резво, как в молодые годы, спустившись с лабаза, старик поспешил домой, по дороге лихорадочно вспоминая, где их взять? Идти к охотнику Петровичу, надо делиться добычей. Нет, это не пойдет.
Прибежав домой, он вспомнил, в какой столб забора стрелял из ружья его городской горе-охотник внук. Работая топором и зубилом, на его счастье и на горе зверю вскоре было добыто несколько пуль и заряжено три новых патрона.
Прошло время. Ветер унёс дождливые тучи, осенние дни стали ещё короче, небо окрасилось звёздами, помолодела луна, на лужах появился первый ледок.
Из печной трубы домика стариков весело поднимался густой вертикальный столбик дыма. Около печки с чугунками возилась бодрая хозяйка, с любовью посматривая в сторону своего спасителя, сидевшего на лавке кухни и подшивающего очередной женский валенок. Сытый кот пел во сне свои песни, ежась на теплой просторной печи. На столе парила отварная медвежатина, на полу, грея ноги хозяйки, лежала шкура зверя.
Николай Добряков, п. Белоусово.